Я, маг! - Страница 16

Не обращая внимания на начавшийся бой, Харальд встал в центр чертежа и зажмурился Тусклое сияние рисунка проступило сквозь мглу, впереди обозначилась клубком спутанных волос туша водяного создания. Волосы эти постоянно шевелились, и при некотором усилии на водянце можно было рассмотреть чужое заклятие, словно широкие темные ремни.

Рядом свистнула стрела, Харальд дернулся, но устоял на месте. Сжав зубы, сосредоточился. От напряжения заныли кости черепа.

Преодолевая ежесекундный страх боли, что причинит ударившая в спину стрела, Харальд начал читать заклинание. Говорил вполголоса, и в такт словам линии рисунка то вспыхивали, то гасли. В нос лез запах рыбы и водорослей, клубок волос судорожно дергался, словно скопище червей, попавшее под одновременный удар сотен лопат.

Спина молодого заклинателя покрылась потом, и он на миг ощутил себя стоящим под водопадом. И тут же треснула сеть, что сковывала водяное создание. Рисунок вспыхнул напоследок и погас.

Харальд открыл глаза. На темной земле не осталось и следа от рисунка, а вода, ворча, словно потревоженный медведь, входила в русло. Вскоре от яростного потока остался крупный ручей нескольких сажен в ширину. Солнце высвечивало желтый песок на дне, над ним сновали серебристыми молниями рыбки.

Сил не осталось, желания двигаться – тоже. Харальд стоял и безучастно смотрел, как телеги переходят речушку, погружаясь в воду до половины колеса. Затем кто-то сунул ему в руку повод и он сам не понял, как оказался в седле.

Вода под копытами плескала весело, гладила бабки скакуна.

Позади что-то разочарованно вопили разбойники.

На ночевку встали в большом селе, первом после перехода через почти безлюдные земли. Здесь жизнь текла мирно, мычали коровы, кудахтали куры, собаки заливались дурашливым лаем, радуясь жизни. Над селением стелился запах свежеиспеченного хлеба.

После ужина к Харальду подошел Кьетиль, собранный и сосредоточенный. Неразлучной тенью за нанимателем следовал Асир.

– Послушай, северянин, – пробасил купец. – Пойдем, поговорить надо.

Они отошли от костра, у которого сидели охранники и возчики. Глаза Кьетиля настороженно блестели во мраке.

– Я не знаю ничего о том, кто ты такой, – сказал он веско. – И не хочу знать. Не желаю знать о том, что за дела у тебя к Владетелю и откуда ты знаешь магию. Понял?

– Да, – несколько ошеломленно ответил Харальд, пытаясь понять, куда клонит рыжебородый.

– Так вот, и ты не упоминай о моем существовании, когда Владетель будет тебя допрашивать, – купец выставил перед собой руки, словно защищаясь. – Вольных магов никто из Владетелей не жалует, и наш – не исключение.

– Вы думаете, он ко мне отнесется плохо? – спросил Харальд удивленно.

– Ты – его прямой враг, возможный соперник в борьбе за власть. – В голосе купца звучало еще большее изумление. – Неужели ты этого не понимаешь?

– Я думал... – начал было Харальд, но замялся. – Ладно, отступать поздно.

– Ну, как знаешь, – покачал головой купец, и во взгляде его родилось нечто вроде сочувствия.

Замок Владетеля Иссахара возвышался на холме, подобно черному исполинскому наросту. Мрачно смотрелись высокие башни, и зловеще колыхался над ними флаг – простой, без герба. На фоне пронзительно голубого неба цвет флага различался с трудом, из чего Харальд сделал вывод, что он близок к лазурному.

Путешественник распростился с обозом Кьетиля в небольшом городке в двух часах езды от замка и дальше добирался в одиночестве. Теперь он стоял у подножия холма, не решаясь подняться. Желтая змея дороги поднималась на холм и обвивала замок по ходу солнца, на стенах мелькали искорки, яростное летнее солнце отражалось на доспехах стражи.

Наконец набравшись духу, Харальд пришпорил скакуна. Копыта стучали равномерно, замок приближался. Вблизи стены выглядели еще внушительнее. Темными мрачными утесами возносились они, и казалось, что нет силы, которая сможет повергнуть такую мощь.

Со стен наверняка следили за одиноким всадником, но никак не препятствовали, и Харальд быстро добрался до ворот. Исполинские створки темного дерева оказались открыты, и путь во двор преграждала лишь металлическая решетка. Сквозь нее виднелся внутренний двор, заросший чахлой травой, и серое основание главной башни.

Харальд слез с лошади и постучал в калитку рядом с основными воротами. За ней послышалось недовольное ворчание, затем дверь отворилась, и взгляду юноши предстал стражник, огромный и толстый, словно сорокаведерная пивная бочка. Его маленькие серые глазки недовольно сверкали с украшенного белесой щетиной лица. В руке страж держал алебарду, столь огромную, что казалось, на нее пошел цельный сосновый ствол.

– Чего тебе? – проворчал великан неприветливо. Пахло от стража потом. Еще бы, в такую жару – и в доспехах.

– Мне надо к Владетелю, – ответил Харальд, немного робея.

– Чего? – глаза владельца алебарды стали огромные, как у коровы. – К Владетелю?

– Да, – ответил фон Триз, стараясь говорить твердо и уверенно

– К Владетелю... – повторил великан и вдруг заревел. – Эй, Торкель, иди сюда!

– Чего тебе? – раздался из-за открытой двери недовольный писклявый голос.

– Иди, не пожалеешь, – ответил здоровяк, и лицо его при этом странно кривилось.

Второй стражник оказался невысок, но чудовищно широк в плечах. Светлые, почти как у Харальда, волосы свободно падали ему на плечи.

– Торкель, этот парень просится к Владетелю, – из последних сил сдерживая смех, произнес великан. – Это лучшая шутка за все время, что я здесь служу!