Я, маг! - Страница 33

– Иди. – Она на миг прижалась. Прикосновение обожгло жарче пламени, и тело Харальда напряглось, вспоминая ночную страсть. – Но я буду ждать.

– Не беспокойся, – Харалъд нашел силы отстраниться. Внутри было почему-то гадко. На миг появилась странная мысль: «А зачем мне вообще эта книга?» Озлившись на себя, отогнал ее, вспомнив о мести, которую надлежит свершить.

– Нам пора, – мягко сказал за спиной Завулон.

Харальд махнул Асенефе и зашагал за вождем, стараясь попадать в следы от его лыж. Но перед глазами так и продолжала стоять тонкая девичья фигурка, сбивая дыхание, смущая дух...

В пути вымотался ужасно. Идти на лыжах оказалось с непривычки очень тяжело. Ноги болели, отказываясь поднимать дополнительную тяжесть, равновесие сохранять удавалось не всегда. Особенно неприятно все эго виделось на фоне Завулона, легко скользящего по снегу, как водомерка по поверхности пруда.

Но все, даже самое неприятное, рано или поздно заканчивается. Осталась позади и дорога через зимний лес, спящий под толстым белым одеялом, и замерзшее Бурливое озеро.

Остров оказался невелик, всего сотня саженей в ширину. Густой еловый лес покрывал его середину, словно причудливая прическа из десятков торчащих дыбом косичек – макушку великана.

У самых деревьев Завулон остановился. Обернулся к спутникам, показав прямо-таки сочащееся серьезностью лицо. Где-то в глубине темных глаз пряталась тревога.

– Дальше пойдешь один, – произнесен, обращаясь к Харальду.

– Хорошо, – бестрепетно согласился тот, улыбаясь немного неестественно. Голубые глаза его блестели, в движениях чувствовалась нервозность.

Торвальд хлопнул друга по плечу, сказал наставительно:

– Ну, если помрешь, не вздумай возвращаться!

А Гуннар добавил:

– Не опозорь дружину! Покажи этим древним богам, чего стоит меч в хороших руках!

– Не опозорю, – ответил Харальд слегка ворчливо. – И вернусь, обязательно!

Завулон с легкой усмешкой наблюдал за происходящим, затем прервал затянувшееся прощание:

– Иди же, а то скоро полдень. Кто знает, сколько ты там пробудешь? А до заката мы должны уйти с острова.

Харальд успокаивающе улыбнулся товарищам и двинулся к молчаливой зеленой стене леса.

Тропок здесь быть по определению не должно, но едва миновал первый ряд деревьев, как обнаружился проход меж стволов, довольно извилистый, но заметный и ведущий в нужном направлении.

Тишина царила полная. Не свистнет птица, не цокнет белка, даже шума ветра не слышно. Лишь зеленый полумрак, серые прямые стволы да запах хвои, сильный и бодрящий.

Храм появился внезапно. Словно отдернули в сто рону занавес из елей и впереди, где миг назад ничего не было, вознеслись из снега на высоту в десяток сажен ослепительно белые стены.

Стены замка Халл возносились серой неприветливой скалой над плоской, как стол, топью. Когда подъехали ближе, выяснилось, что стоит укрепление все же на твердой земле, на немного поднимающемся над болотом островке настоящей скалы. За замком блеснула серая лента реки.

Когда всадники оказались в пределах видимости, со стен грянули трубы, над донжоном взвилось знамя, синее-синее, словно вечернее небо. Загрохотал опускаемый подъемный мост.

Харальд старался особенно не вертеть головой. Он повидал не так мало замков, и все же мощь твердыни потрясала. От толстенных стен веяло несокрушимой мощью, ров, заполненный болотной жижей, казался непреодолимым. Второй ряд стен возвышался над первым, и Халл смотрелся как корона с двумя рядами зубцов.

Чавканье под копытами сменилось цоканьем, и надоевший запах болота остался позади.

Хельга ловко соскочила с лошади, поводья подхватил подбежавший слуга, и перед Владетельницей появился, словно из-под земли, грузный пожилой воин в сверкающем панцире. Выглядел он свирепым и беспощадным, а седые усы, длинные и вислые, смотрелись совсем не смешно.

– Докладываю, – выдохнул он, поедая женщину серыми глазами. – В замке все в порядке. Гарнизон в строю, никаких происшествий!

– Спасибо, Эйвинд, – тепло улыбнулась Хельга. – Пока мой замок в твоих руках, я знаю – никаких происшествий быть не может.

Тут взгляд пожилого остановился на Харальде, и седые усы воинственно встопорщились.

– Хм... гхм, – сказал он, нахмурив брови.

– Это новый капитан, – мягко сказала Хельга Эйвинду, лицо которого при этих словах налилось дурной кровью. Старый вояка явно намеревался получить выгодный пост сам, – Я уверена, вы сработаетесь.

Не ощущая подобной уверенности, Харальд тем не менее подошел и протянул руку:

– Меня зовут Харальд.

Ладонь утонула в огромной лапище усатого:

– Эйвинд, – хмуро бросил он.

– О делах, я думаю, поговорим ближе к вечеру, – вмешалась Хельга, и в ее голосе звучала сталь. – А сейчас, Эйвинд, покажи капитану его комнаты.

Коня у Харальда забрали, немногочисленные пожитки прихватил расторопный служитель. Новый капитан шел налегке, созерцая излучающую недовольство спину Эйвинда.

Замок подавлял мощью даже изнутри. Стены имели просто циклопическую толщину, и рядом с ними возникало ощущение собственной ничтожности...

Рядом с храмом, огромным и белым, как облако, возникало ощущение собственной ничтожности. На миг Харальд почувствовал себя букашкой, крошечным насекомым под взглядом исполина, которого ему не то что не понять, даже не охватить взглядом...

Вход оказался на удивление маленьким. Простая дощатая дверь, какую встретишь и в корчме, и в жилище крестьянина. Правда, доски тоже белые, белее снега.

Меч оттягивал бок, придавая уверенности. Преодолев приступ нерешительности, Харальд снял лыжи и толкнул дверь. На ощупь та показалась холодной и гладкой, будто металлической. Но открылась легко, обнажив темный узкий коридор с низким потолком